Анджей ДЕ ЛАЗАРИ 

Почему Eвропа боится «русского медведя»?

Человечество с давних пор мечтает о такой действительности, в которой личность была бы свободной и одновременно неотчужденной от «коллектива». Все русские попытки создать такую действительность, в основе которой были община, народность, коллективизм или же модная теперь соборность, кончались неудачей, так как, в конце концов, в России коллектив всегда поглощал и порабощал личность. Все из-за того, что в русском мышлении, первичным становился, как правило, «единомышленный» коллектив, личность же была вторичной.

Иначе дело обстоит на «эгоистическом», по русским меркам, Западе. Там личность со временем стала однозначно первичной, и это она, если захочет, создает такой или другой «коллектив», по принципу не заставляя никого быть «единомышленным». И оказалось, что эта «неединомышленная» совокупность свободных личностей может успешно сосуществовать и даже создавать, казалось бы, утопическую, «соборность», осуществляемую в идее и в деятельности Европейского Союза.

Благодаря чему это стало возможным? По-моему – ответ простой. Жители Европы, обобщая конечно, пришли к выводу, что единственным институтом, который они в состоянии рационалистически согласовать и, благодаря нему, объединиться, является право. Нет возможности найти «единого» Бога, «единой» Идеи, «единой» Правды, «единой» партии, есть зато возможность согласовать «единое» право, обязывающее всех жителей Евросоюза. Верь себе в Бога, в какого хочешь, в какую хочешь Идею, Правду, говори на каком хочешь языке, соблюдай правила культуры, в которой ты вырос, или совсем другой – которая тебе просто по душе, лишь бы ты соблюдал право, законы, которые ведь мы вместе установили.

В России, с «западной» точки зрения, этот идеал пока не осуществился. Здесь, по-прежнему, нет укоренившегося сознания в необходимости существования и соблюдения права. Для многих россиян право в принципе является абстракцией, лишенной существенного значения. В поисках аргументов для возвышения русской культуры над культурой Запада русофильская мысль противопоставляет «русское внутреннее право» (моральное) «внешнему» «формальному» праву Запада. Отрицание идеи права тесно связано с «коллективистским» мышлением. Если Запад, в принципе, стремится к освобождению личности и личность несет там ответственность перед правом и государством, то русские издавна, критикуя культуру Запада, эгоистическому западному Я противопоставляют Мы: Мы – православие, Мы община, Мы – народ, Мы – рабочий класс и т. д., чтобы, наконец, довести до полного покорения личности в советском Мы-государстве. В сегодняшней же Конституции РФ это коллективистское мышление выразилось в обращении: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации». А не поставишь ведь перед судом «многонациональный народ»...
В русском и российском сознании до сих пор еще не сложилась идея независимого права (как от власти государственной, церковной, так и от т.н. «классовых интересов», или «интересов народа»). Права личности-гражданина в российской идеологии все по-прежнему отодвигаются на задний план и подчеркиваются права народа-коллектива.

Если это действительно так, нечего удивляться, что для Европы, основывающей свое «общежитие» на праве и свободной, соблюдающей право личности, огромная и мощная Россия является нерациональной, непредвиденной, а иногда даже невменяемой державой. Чего ожидать от такого «медведя»? – Вот основной вопрос, который уже несколько столетий ставят перед собой «западные» исследователи, публицисты, политики и карикатуристы. И сегодня чаще всего дают неутешительный ответ.

Поэтому не удивляйтесь опасениям Европы: она успокоится, когда мишка из рисунка Михаила Златковского вырастет в гражданина по европейским меркам, уважающего законы и права каждой отдельной личности. Пока это не наступит, она в мишке будет видеть грозного, хищного медведя.