Оксана ОДАРЕНКО

«Медвежий реванш»: образ «медведя» в информационную эпоху

 

Эпоха с приставкой «пост-» порождает многочисленные культурные кластеры, также отягощенные этой приставкой. В информационную эпоху, во времена электронной культуры и пост-фольклорного бытия традиции базовые метафоры не только никуда не исчезают, но и приобретают еще большую силу  убеждения.

Зоометафора медведя, доминирующая во многих традиционных культурах, в частности, русской и украинской, в Новое время, а в особенности в XX веке, приобрела отчетливую политическую окраску. Медведь как символ России, личностного начала ее правителей (образ Б.Н.Ельцина в средствах массовой информации) и маркер российской внешней политики оказался востребованным и в информационную эпоху.

Скандально известный «медвед», повсеместно встречающийся в блогах российских, да и не только российских пользователей Интернета, является символом модернизации «медвежьего» образа в информационную эпоху, адаптации ценностей традиционной культуры к реалиям электронной культуры с ее стремлением к динамике и сокращениям.

Вокруг яркой и запоминающейся метафоры формируется новая реальность. Метафора «медведя»/ «медведа» не является исключением. Она – одна из базовых для российского постфольклора, бытующего в Интернете. «Медведь»/ «медвед» является одним из востребованных «ников» в сетевой коммуникации. И в виртуальном пространстве метафора медведя по-прежнему означает набор мужских качеств.

Зоометафора «медведь» востребована в киберфеминизме – современном течении в феминизме, основанном на использовании информационных технологий.

На наш взгляд, метафора «медведь» также должна чаще использоваться в медийных проектах, в частности тех, которые несут рекламную нагрузку. Достаточно вспомнить компьютерных медведей на крыше Исаакиевского собора в рекламных роликах и постерах, предназначенных для размещения в западноевропейских столицах. Несмотря на огромную смысловую значимость метафоры «медведь» как символа исконной сущности русского национального характера, ее использование в  современной медийной продукции сталкивается с рядом морально-этических трудностей. Пост-фольклорный и контркультурный контекст использования данной метафоры резко контрастирует с ее вечным символизмом и огромной ролью в классической русской культуре. Многие не готовы представить себе модернизированного «медведя». И  это также порождает анахронизмы в восприятии России иностранцами. «Медведь» – символ непоколебимой фольклорной традиции без модернизации образа плохо сочетается с постмодернистскими и пост-постмодернистским вкусами и контркультурными практиками

Возможен еще один контекст использования метафоры «медведь». В Украине в 1990-е годы в рамках становления отечественного медиа арта было предложено использовать образы традиционной культуры для воспроизводства глубинных культурных комплексов, присущих нации, и, соответственно, для осуществления масштабного культурного релакса.

Очевидно медведь, рано или поздно, обречен стать героем медийных проектов, в которых бы соединилось благородное начало силы и мужества этого животного (народа, мужчины) и травестийная стихия фольклора, выливающаяся в формы глобальной иронии над постчеловеческим и мультикультуральным миром.