Арья РОЗЕНХОЛЬМ, Ирина САВКИНА

Генерал Топтыгин, Михалыч и Медведь (особенности национальной мужественности и власти)

 

Медведь – важный персонаж в мифологии многих славянских, финно-угорских, индейский и пр. племен. Главные его черты – это антропоморфность (предок, родственник человека, оборотень) и амбивалентность, многообразие свойств. Это отражается в фольклоре, в пословицах и поговорках, сказках, где медведь может выступать в ролях помощника, двойника, врага героя, быть мощным, сильным, простодушным, добрым, жестоким, терпеливым, ужасающим и т. д. и т. п. Культурная роль медведя одновременно сакральная и профанная, с ним связаны дискурсы борьбы (охота) и игры (медвежья потеха», «медвежья комедия», ряженье в медведя).

Это многообразие использовалось и русской литературой, где медведь мог репрезентировать мистического жениха (Евгений Онегин Пушкина) и идеализированную мужественность (Обыкновенное чудо Шварца), великую и/или ужасную силу и власть (Медведь на воеводстве Салтыкова-Щедрина или Генерал-Топтыгин Некрасова). (1)

Очевидно, что мифологический и культурный статус делает медведя подходящей фигурой в процессах самоидентификации, с его помощью не только маркируются внешние границы русского мира и русского менталитета (А. де Лазари, О. Рябов), но происходит процесс самоидентификации – национальной, классовой и гендерной.

Непосредственным объектом нашего исследования будут кинофильмы (и изданные позже киноповести) А. Рогожкина «Особенности национальной охоты» (1995) и «Особенности национальной охоты в зимнее время» (2000) и стихотворение Н. Некрасова «Генерал Топтыгин» (1867) как «прототипический текст.

В качестве метода исследования мы выбираем культурологический (Culture Studies) подход, соединенный с идеями гендерных исследований и экокритики, «предметом которой является взаимодействие между природой и культурой, особенно культурными артефактами языка и литературы» (Glotfelty). При таком подходе животные рассматриваются не как тропы (в частности, символы или аллегории), а служат точкой референции в непрерывно длящемся процессе самоидентификации (и самодефинирования) человека. Животные – важный инструмент репрезентаций (по S. Hall). Образы животных в качестве культурного продукта можно использовать в проблематизации подхода к гендеру, классу, расе и нации.

В анализе текстов Некрасова и – по преимуществу – кинотекстов А. Рогожкина мы хотим продемонстрировать, как образ медведя легитимирует и одновременно деконструирует идею (российской) власти (генеральства) как брутальной, иерархической и симулякративной. В амбивалентном, (прославляющем и пародирующем) кинотексте Рогожкина образ медведя участвует в передефинировании концептов мужественности и (брутальной) власти в качестве одновременно двойника (генерала Михайлыча) и другого (в ряду таких гендерных, этнических и социальных репрезентаций другого, как корова (доярки), финн и по отношению к генералу Кузмич).

Примечание